Алексей Винокуров - Человек из шкафа
Старик. Чего доктора?
Алексеев. Доктора не грех обижать? Мне значит, с кем попало, грех, а тебе нормально?
Старик. А ты не смотри на меня. Я старый дурак, меня могила исправит. А ты только жить начинаешь, тебе надо жизнь по-хорошему прожить, чтобы не было…
Алексеев. Мучительно больно?
Старик. Чего?
Алексеев. За бесцельно прожитые годы.
Старик (осерчав). Ты слушай, что старшие говорят. Я ведь старый, я знаю.
Алексеев. Ладно, с тобой отдельный разговор. А вы, мадемуазель, вот, оденьтесь…
Алексеев стаскивает старика с постели, бросает Диане платье. Она одевается за шкафом.
Алексеев. И будьте любезны покинуть помещение.
Диана (из-за шкафа). Учи ученого!
Старик. Куда же ей идти – она сирота…
Алексеев. Сирота! Тебе дай волю – у тебя бы все сиротами стали. Ты же говорил, она твоя родственница.
Старик. Тем более. Одна, юная такая – да ведь ее первый же встречный изнасилует.
Диана (из-за шкафа). Так я и дала первому встречному.
Алексеев (старику). Чего же так вдруг?
Старик. Да ничего не вдруг. Люди вокруг видишь какие жестокие. Только выйди из дому, тут же кто-нибудь привяжется.
Алексеев (насмешливо). Уж и привяжется. Тебя самого часто насиловали?
Старик (угрюмо). Меня – нет. А есть которых сплошь да рядом.
Алексеев. А почему, как думаешь?
Старик. Чего – почему?
Алексеев. Почему на тебя не покусились до сих пор? На такой лакомый кусочек?
Старик. А я… я старый.
Алексеев. Нет, не поэтому. (Повышает голос, адресуясь, видимо, больше к Диане за шкафом.) Вести себя надо прилично – вот никто и не изнасилует раньше времени. Понятно?
Диана, злобно хмыкнув, хлопает дверцей и выходит из-за шкафа.
Алексеев. А теперь попрошу вас… (Указывает на дверь.)
Старик (вдруг закрывает собой Диану). Не пущу!
Диана (толкает его). Да отстань, чего ты?!
Алексеев. Это как понимать?
Старик (взволнованно). Надо иметь жалость к человеку, жалость и любовь. Ты подумал, как ей одиноко? Что же она – от хорошей жизни… (Вдруг падает на колени.) Ваня, Ванечка!
Алексеев. Ты что? А ну, вставай! (Поднимает его.)
Старик. Ванечка, я старый, мне нужно, понимаешь. А ей жить негде. Она сказала, что если… А хочешь, она наша будет?
Алексеев. Что-о?!
Старик (торопясь). Ну, наша, твоя и моя. Она хорошая. (Гладит девицу по ноге, та раздраженно лягается.) Она согласна, ты ей сразу понравился…
Алексеев. Она согласна, да я не согласен.
Диана. Больно нужно!
Старик (умоляюще). Ваня! Соглашайся!
Алексеев (срываясь). Знаешь что? Тут тебе не бордель, а… частное заведение! Так что забирай свою жужелицу и проваливай.
Старик (с ужасом). Куда же я… больной, старый? Ваня, куда я?
Алексеев. А мне все равно, куда. На кудыкину гору.
Старик. Ванечка! Я… Не гони меня, я тебя полюбил как отца родного.
Алексеев (онемев на мгновение). Ну вот что… Собирайся – и чтоб духу твоего здесь больше не было!
Старик (вскакивая и подбегая к девице). Это все она! Она меня попутала, она между нами камень бросила. Ишь, развратница, кана галилейская, ты у меня еще попляшешь! А ну, вон отсюда! Вон из нашей квартиры!!! (Указывает пальцем на дверь.)
Диана. Тьфу на вас на всех! (Бьет старика по морде и идет к двери).
Старик (держась за шеку). Видишь! Видишь теперь ее подлую сущность? Покушалась!
Алексеев (глядя на старика изумленно). Ну ты и клоун!..
Старик. Я не клоун!
Алексеев. Точно, не клоун… Зря я клоунов обидел. Ты просто… ты жулик последний. Человек без стыда и совести.
Звонок в дверь.
Старик (визгливо). Не открывай! Не открывай! Это они! (Прячется в шкафу.)
Диана. Пошли вы все! (Открывает дверь.)
В квартиру неторопливо входят три человека – это бандиты. Диана выбегает вон. Трое стоят молча. Какая-то угроза сквозит даже в их неподвижности.
Алексеев. Что вам угодно?
Трое обходят его по периметру.
Алексеев. Я говорю: кто вы такие?
Первый бандит. Алексеев Иван Сергеевич?
Алексеев отступает на шаг. Трое сдвигаются теснее.
Алексеев. Что вам надо?
Первый. Ну, и где он?
Алексеев. Кто – он?
Первый. Старик.
Алексеев. Какой еще старик?
Первый (усмехнувшись). Догадайся.
Двое хватают Алексеева и выламывают ему руки за спину.
Первый. Ну?
Алексеев (с трудом). Я не понимаю… Что вы хотите?
Первый. Объясняю.
Первый бандит проходит по комнате, все обрушивая и ломая. Шкаф, в котором находится старик, падает на пол.
Алексеев (из согнутого положения). Зачем же мебель портить? Ты знаешь, сколько она стоит, урод?
Второй. Я тебе дам урода, козел! (Замахивается).
Первый. Не надо. Без рук. У нас все будет интеллигентно.
Длинным ножом кромсает баулы.
Алексеев (даже распрямляется и делает несколько шагов вперед, несмотря на вцепившихся в него громил). Э-э-э, ты что делаешь, сволочь, это же не мое, это тетино…
Первый (приставляя к горлу ему нож). Моли Бога, что я тебя вместе с тетей не пришил! Где старик!
Алексеев. Вы это серьезно?
Третий пинает его в ногу.
Алексеев (со стоном). Уехал он!
Первый. Врешь! Куда уехал?
Алексеев. Они мне не докладывались…
Ему выкручивают руки.
Алексеев. А, черт! Да откуда я знаю? Куда-то в Саратов собирался. Однополчанин у него там живет. Фронтовой товарищ.
Первый. Адрес?
Алексеев. Чей?
Первый. Фронтового товарища.
Алексеев. Да откуда мне знать?
Первый. Значит, не знаешь?
Второй. Трафарет, может, ему сделать? А?
Алексеев. Не надо трафарет. Лучше художественное полотно.
Первый. Ну-ну, шутник. Пошути, пошути.
Алексеева с размаху бросают на стену. Он сползает на пол. Трое направляются к выходу.
Первый (поворачиваясь). А на квартиру ты больше не ходи. Здоровье дороже.
Все трое исчезают. Через некоторое время дверцы лежащего на полу шкафа чуть приоткрываются и оттуда появляется перепуганное лицо старика.
Старик (тихонечко кричит). Ваня! Ва-а-аня!
Алексеев стонет.
Старик (обрадовавшись). Живой?
Алексеев. Помоги… Помоги на диван забраться.
Старик. А и помогу… Помогу. Конечно. Это… о чем разговор – в один секунд. Святое дело – на диван.
Укладывает Алексеева на диван, накрывает одеялом. Ставит шкаф.
Старик. Вот уж я перепугался, когда они ворвались – тебе не передать. Прямо меня смертный пот прошиб. Ну, думаю, пропадай моя головушка! И полез в шкаф. А там ведь все слышно!! Сейчас думаю, ка-ак хрястнут мне по морде… Такой я моральный ущерб понес – страшно сказать.
Алексеев (желчно). Да-а, ты понес ущерб… А я зато, как огурчик.
Старик. Так ведь не убили же – и то надо радоваться.
Алексеев. Еще бы не хватало, чтобы убили. (Косится на разгром.)
Старик. Ой, ой, как они тут все в беспорядок привели!
Алексеев (в гневе). В беспорядок?!
Старик. Всю мебель попортили, тюки теткины порезали. (Копается в тюках.) Все, все испорчено. Какие же теперь после этого у твоей тетки будут негоции?
Алексеев. Да-а, негоции… Старуха надеялась денег подзаработать. Подзаработала! Квартиру заложила! Чем теперь выкупать будет? Бездомной останется на старости лет?
Старик. Зачем бездомной? Я вам свою квартиру отпишу, продадите ее и с большими деньгами будете. Завещание вот написал…
Алексеев. Подавись ты своим завещанием, старый пес! Другого дела у него нет, как завещания писать.
